Ричард Лоуе, сентябрь 1988

Мортен Харкет из a-ha кажется слегка чокнутым. Он заказывает целую банку варенья, чтобы сделать всего один какой-то маленький бутербродик, он прыгает в окна, карябает на футболках и у него едет крыша, когда ему подают переваренную морковь (?). И он с гордостью заявляет, что "a-ha — больше не поп-группа". "Прошу прощения, нет ли тут среди нас доктора?", — вопрошает Ричард Лоуе...

У Мортена Харкета очень странный вкус в сандвичах. Он болтается по студии в ожидании, когда его сфотографируют, а та маленькая леди, в обязанности которой входит присматривать за Мортеном в таких случаях, убежала купить ему обед. Так какой же бутерброд выбрал себе Мортен после долгих раздумий? Ростбиф с горчицей, может быть? Яйцо под майонезом с кресс-салатом? Не тут-то было!
"Можно мне, пожалуйста, крем-сыр с вишневым вареньем!", — объявляет Мортен. — "И когда я говорю варенье, я действительно имею в виду варенье — и ничто иное. На самом деле, почему б не взять целую банку, будет в самый раз".
Ничего себе. Странное сочетание для бутерброда, а?
"Что в нем такого странного?", — требовательно спрашивает наш слегка удивленный норвежский друг. — "Я имею в виду, все ведь едят чизкейк, и это почти то же самое, разница-то только в корке, так что мне кажется, что крем-сыр и варенье на бутерброде даже больше похоже на пирожное. Я ем много такого, что людей страшно удивляет. Я ем арахисовое масло с большим количеством соли".
Едва договорив это, Мортен вдруг бросается футов на десять из окна фотостудии, чтобы полюбоваться парой "винтажных" крутых "спортивных" машин, припаркованных на улице под окном. Странный парень этот Мортен Харкет...

И поп-звезда из него тоже странная. Он ненавидит фотографироваться, хотя ему, пожалуй, нравится разрисовывать футболку со "смайликом", которую ему принесли, чтобы он надел ее для фотосессии, не говоря уж о том, что принимать все эти немыслимые "позы" во время "съемки". Он ненавидит говорить о себе с "репортерами", сующими всюду свой нос — вот такой вот напряженный Мортен сидит со своим бутербродом с крем-сыром и банкой вишневого варенья и болтает о пустяках с журналом Hits.
И он ненавидит даже толпы девочек, вечно бегающих за ним и так и норовящих ухватить его за зад! На самом деле, единственная суперстарская вещь, которую он за последнее время сделал, да, возможно, вы уже догадались, он снялся в кино...

Так ты поехал и снялся в фильме, Мортен...
"Да, в Норвегии. На самом деле, в двух фильмах. Первый называется "Камилла [и] вор", он вышел в Норвегии в прошлом году, а новый фильм — это сиквел, ну, не совсем сиквел, потому что это два отдельных фильма на самом деле. Этот новый фильм еще никак не называется. Причина, по которой я снялся в кино, это потому что мне нравятся люди, которые его делают, и мне нравится то, что они пытаются сделать. Они пытаются заполнить пробел в фильмах, которые выходят для детей, потому что едва ли сейчас есть фильмы, ориентированные на семью. У вас есть напичканные экшном триллеры типа Рэмбо, типично американская штука, заполонившая 90% кинотеатров, и кое-какие фильмы для взрослых, некоторые довольно хороши, но совсем нет того, что было, когда Уолт Дисней был под рукой — для детей с родителями, детей с семьями, и еще фильмов, имеющих уважение к жизни и к семейной жизни".

Так значит это "благотворный" фильм для всей семьи?
"Это и есть благотворный фильм, хотя в нем ничего такого не говорится, но это витает в воздухе. В нем есть стандарты, он следует морали, которая была в те времена, потому что действие фильма происходит в 1940-х годах. Мне кажется, у нас очень холодное общество, и, я думаю, главная причина этому в том, что семейная жизнь распалась. Я был бунтарём в интровертном смысле, когда был подростком. Но у меня были дисциплина и уважение к родителям, и, я думаю, существующие проблемы с наркотиками, которые являются наихудшим заболеванием сегодня в обществе, и насилием среди молодых людей, это потому что эти вещи были утеряны".

Так что именно ты делаешь в этом твоем фильме?
"Ну, персонажу, которого я играю, около 20 лет, и его зовут Кристофер. В первом фильме роль очень маленькая, а в этом она стала чуть больше. Первый фильм вышел примерно год назад, и все знали, что я там играю, и сначала это было ужасно, ха-ха-ха. Мне понравилось играть, это забавно, но у меня нет жгучего желания стать актёром".

Значит ты не очень хорош как актёр?
"Я смог сделать это, да, но я просто совсем не хочу тиражировать себя больше, чем я уже растиражирован сейчас. Я сделал это за десять дней или около того, в свое свободное время, это было очень весело".

Тебя беспокоит, что твои записи, похоже, уже не так хорошо расходятся?
"Вещи, подобные этому, не особенно нас беспокоят. Stay On These Roads не стала номером один, The Blood That Moves The Body даже не попала в топ 20, но я часто думаю, что великие записи этого и не делают. Вспомни какие-нибудь записи, о которых ты думал, что они великие, очень многие из них не стали бы номером один. Великие записи должны быть особенными и необычными, и такие записи не подстраиваются под чарты, чарты не предназначены для них. Это не важно".

Так a-ha не балансирует на грани забвения?
"Совсем нет. Мы теперь себя уже проверили и скоро начнем уделять много времени тому, чтобы вернуть наше видение a-ha обратно в форму. Потому что у нас действительно великий потенциал. И нам нужно больше времени вместе, нам троим, чтобы достигнуть этого, и сидеть вместе и писать наш шедевр. Мы больше не поп-группа, это всего лишь одна часть того, что есть a-ha. Когда так много времени проводишь в турах, как мы, у тебя нет времени делать то, что делают, скажем, Pet Shop Boys. Они остаются в Лондоне и пишут песни, снимают видео, записывают 12-дюймовки, и они всегда могут все это контролировать. Мы находим время писать наши песни только по пути в туалет, и в этом всё дело".

Тебе нравится быть знаменитым?
"Жизнь знаменитости совершенно въедается в твою жизнь, но в то же время, я бы не стал ничего менять, потому что мне это нужно, чтобы делать то, что мне хочется делать. Мне не нужна слава сама по себе, но мне нужно положение, чтобы успешно заниматься тем, чем я хочу. Я не стал бы ничего менять, но в то же время, я знаю, что это может полностью изменить меня и разрушить мои шансы на настоящую жизнь, и я это ненавижу. Оно постоянно норовит сделать это со мной. Это неестественно, и всё в тебе восстает против этого. Это поглощает тебя и ты становишься этаким ходячим символом для всех остальных, и от твоей семьи это тоже откусывает хороший кусок. Приходится запирать двери и задергивать шторы, чтобы заниматься обычными делами, а это неестественно".

И что же ты тогда делаешь? Время от времени убегаешь и прячешься в горах?
"Но прячась, ты перестаешь быть собой. Много раз я бывал беззащитным и слабым, потому что знал, что в любую секунду меня могут обнаружить. Это занимает секунды, когда я выхожу, и иногда я морально к этому готов, но иногда нет. Если я с другом, которая может быть девушкой, например, ей действительно может оказаться нелегко, так что я чувствую, что я должен постоянно защищать людей и быть начеку".

Ты имеешь в виду, что тебе не нравятся люди, которые подходят к тебе и говорят "Привет, Мортен"?
"Ну, хуже всего тогда, когда я предполагаю побыть один, если, скажем, я со своей семьей путешествую, когда мне кажется, что я могу забыть обо всем. Когда люди подходят и фотографируют тебя, просто подходят к столу и снимают, я закипаю, когда такое случается. Я не делаю ничего, я просто сижу там, но внутри киплю".

Тебе когда-нибудь по-настоящему хотелось быть страшным?
"Ну, я и есть иногда очень страшный, так что так и есть. Но славиться тем, что ты симпатичный, глупо".

Кто твои лучшие друзья?
"Пол и Магс, и еще пара других... Терри, наш менеджер. Но мир, который хранишь, сужается, трудно сохранить друзей за пределами музыки, за пределами того, чем занимаешься и как живешь. И я, наконец, осознал, что мне нужно беречь".

Значит, a-ha живет в своем маленьком пугающем мирке?
"Да, похоже, так и есть, и очень трудно проникнуть в этот мир и вырваться из него. Мне будет трудно, когда я в конце концов решу осесть, потому что мне трудно расслабиться. Если я дома три дня, я просто слоняюсь по округе и думаю, что устал, что пора уезжать, кровь у меня закипает".

Чем же ты занимаешься, чтобы чувствовать себя хорошо?
"Для меня естественным было бы поселиться где-нибудь подальше от города в лесу у озера или маленькой речки, и я мог бы жить на этом клочке земли и просто выращивать какие-нибудь растения. Я был бы совершенно счастлив".

Что, ты хотел бы жить в полной безвестности сам по себе?
"Я мог бы, да. В подростковом возрасте я выращивал орхидеи в маленькой стеклянной клетке, и мой мир всегда расширялся внутри этой маленькой стеклянной клетки, где росли мои орхидеи. Я мог сидеть, засунув голову и туловище целиком в эту клетку, и просто дышать, и просто быть там, и это было для меня идеально, это был мой целый мир и я мог сидеть там часами".

Где ты живешь теперь?
"Нигде не живу, правда, все время переезжаю. У меня есть квартира в Лондоне, но я редко там бываю, потому что мы очень много путешествуем, и когда могу, я езжу в Норвегию. Я раздомашненный. Я был очень домашним до того, как мы начали, но теперь я совершенно от-домашненный".

Ты готовишь сам еду?
"Я стал очень избалован в еде. Мне неинтересно есть не дома, и я люблю домашнюю еду, но я замечаю, когда еда неидеальна. Ненавижу это замечать. Если я иду в гости к друзьям, я замечаю, что морковь варили слишком долго — на пять минут бы поменьше и было бы идеально — и ненавижу это замечать. Я слишком долго уже ем деликатесы так, как другие едят рыбу и чипсы или МакДональдс, и замечаю, когда еда нехорошая".

Так твоя собственная стрепня не вкусная?
"Нет, на самом деле я чертовски хороший повар. Я чувствую еду. Я чувствую, что для нее правильно. Я знаю, когда она готовится правильно".

Знаешь, сколько варить брокколи?
"Да. Я умею готовить, скажем, яйца, например, просто ощущая, просто зная, когда все верно и они готовы. Я готовлю инстинктивно".

Ты ощущаешь вибрации пищи?
"Да, точно, ха-ха-ха-ха".

Понятно. Не мог бы ты рассказать нам немного об этой машине на солнечных батареях, о которой ты упомянул раньше, говоря, что занимаешься ее изобретением?
"А вот теперь очень интересно. Я, правда, не могу много об этом рассказать сейчас, потому что она еще не готова, но когда она будет готова, вы о ней узнаете. Это мой собственный проект, и я работаю с одним человеком, инженером, его зовут Харалд Рёствик, и это долгосрочная вещь, которая, я думаю, станет невероятно полезной в отношении улучшения экологического баланса планеты с помощью солнечной энергии".

Думаешь, планета в опасном положении?
"Я это знаю. Любой, кто захочет вникать в это, обнаружит состояние дел и оно серьезное, да. Планета в смертельной опасности. Это то, что тяжестью лежит у меня на сердце, и я всегда буду думать об этом..."

Перевела с английского Лил. Спасибо Veresk за сканы статьи.