Гейр Раквог, 7 мая 2008

Скоро Мортен Харкет выпускает свою первую сольную пластинку за последние 12 лет. Через две недели начнутся сольные концерты всех участников a-ha. Но на этом интересное не заканчивается.

Выпуск пластинки «Letter from Egypt» само по себе событие. И распроданные билеты на концерты тоже. Но интерес к деятельности Мортена Харкета только нарастает. На этот раз он чувствует себя неправильно понятым в отношении своего желания вычитывать свои интервью и отбирать фотографии для публикации. Как правило, газеты позволяют тем, чьи интервью печатают, проверить цитаты, но не статьи целиком или фотографии. Суеты вокруг персоны Мортена Харкета стало чуть больше?
- Легко придти к согласию, когда ты спрашиваешь. Но это получается тогда, когда у тебя есть такая цель. Я не выражал желания вмешиваться в дела редакций или решать, что есть факты, - говорит певец.

Готов к критике
- Чувствуешь ли ты, что ты, как Мортен Харкет, готов к критике?
- Все, кто движется в этом направлении, не только я, подвергаются такой опасности. То, чего я хотел избежать, это чтобы люди не вставляли свои слова в мои. Это интервью вполне может касаться этого дела, мы вполне можем провалить пластинку. Но теперь, когда пластинка уже выходит, для меня естественно стать доступнее для прессы. Я спокойно отвечаю нет на подобные предложения, мне нужно регулировать, насколько я присутствую в медиа. Я вступаю в такие связи, когда выходит пластинка. Но не для того, чтобы поддержать свой продукт. Он получает мою поддержку тогда, когда я его записываю. Я могу сделать себя доступным для общих суждений. Себя, как Мортена. Но когда я артист - всё по-другому. Просто глупо говорить о том, чтобы помогать вещам разродиться. Пластинка родилась, она покинула мой дом. Время хлопот позади.

Сегодняшняя хватка
В течение последних 13 лет Wild Seed был продан в количестве 160 тысяч экземпляров, и сделал Мортена Харкета таким же успешным в качестве сольного артиста, как a-ha. Следующий альбом 1997 года Vogts villa, записанный на норвежском языке, он сам считает интерлюдией. Международное возрождение группы в новом столетии стало препятствием для продолжения сольной карьеры.
- Я пребывал в спокойном творческом процессе. У меня не было никаких планов, эта пластинка могла выйти еще в 1998 году, но вместо этого снова возникла a-ha. Letter From Egypt – естественное продолжение Wild Seed, но с сегодняшней хваткой.
- Никакого расписания для этого альбома не существует. Я искал выражение, которое бы работало как… неверно говорить, поверхностно, но музыка должна быть доступной даже без того, чтобы человеку было необходимо погружаться в нее целиком. Человек должен также быть способным сделать это, если он этого хочет. Если музыка просто раскрашивает существование – это прекрасно. Но она также и приглашает нырнуть глубже. Любое личное соприкосновение с музыкой – это встреча с самим собой.

Сольные концерты с a-ha
20 мая состоится первый из трех сольных концертов участников a-ha в зале Роккефеллер. А потом еще один в Ройал Альберт Холле. Случайно ли то, что в это же время выходит новый альбом?
- Да, в самом деле. Это процессы, происходящие одновременно. Это Магне подкинул такую идею нашему промоутеру в Англии. Он сразу же получил такую положительную реакцию, что ему пришлось сказать: «подожди-ка, остальные об этом еще не знают, они точно не согласятся». Это был просто трюк. Но оказалось, что те, кто над этим работал, держали руки на пульсе, в Англии отреагировали все так единодушно, не только публика, но и артисты и промоутеры сказали, что это то, что нужно.
- Будет какое-нибудь совместное выступление?
- I'm not at liberty to say (Я не вправе говорить). Я понимаю, что людям покажется странным, если мы ничего не сделаем все вместе. Но мы не лезем в сольные дела друг друга. Мы не мешаем друг другу. Когда мы делаем что-то сольно, это потому, что мы не хотим топтать огороды друг друга. Это, конечно, легко трактовать так, как будто мы не хотим иметь дела друг с другом. Но тогда нужно принять во внимание, как много мы уже сделали вместе. Когда мы расстались в 1993 году, мы не были опустошенными, мы просто хотели избавиться от автоматизма в a-ha. Мы так сильно растворились в друг друге, что нам пришлось начать другую жизнь. Были и значительные противоречия, они были естественной частью того значимого, в чем мы находились. Теперь мы просто лучше говорим на языке друг друга.

Трудный или требовательный?
- У вас уже есть какие-то крупные планы относительно a-ha?
- Сейчас я выпущу сольную пластинку. Вот то, что сейчас занимает мое время целиком. Я пропадал в работе с a-ha восемь лет, потому что не мог раздвоиться. Но я вижу очень интересные знаки того, что будет дальше.
- Как думаешь, чем объясняется неугасающий интерес к a-ha?
- Мы были чем-то гораздо большим, чем просто подростковая группа. Те, кто были подростками тогда, знали это, и теперь они выросли. У них возникла более крепкая связь с нами. Нас воспринимали как шоколадку, которую нужно съесть быстро. Так мы и выглядели. Но музыка пережила все, и дала нам уже 25 лет успеха.
- Хочешь еще что-нибудь сказать?
- Нет вещей, о которых я не мог бы говорить. Лично я думаю, что было бы очень приятно, если бы не надо было вообще ничего говорить. Но если б я скрывался, опять пошли бы разные толки. Меня все равно тут и там воспримут как трудного человека. Я требователен, я требую, чтобы всё было тем, за что себя выдает. Это моя борьба. Но в обычной жизни я игривая личность.

Перевела с норвежского Лил.