19 января 2006

- Привет, Мортен. О чем будем говорить?
- Давай поговорим о боли.

- Хм, ладно. Что ж, как насчет того, о чем мне больнее всего вспоминать? Когда я был совсем молодой, я грезил о лучшей подруге моей сестры, Селине Мур. Беда в том, что Селина грезила о тебе, поэтому я, чтобы дать ей понять, что у нас с ней много общего, сказал ей, что тоже люблю тебя. Что сделало меня самым гейским геем во всем западном мире. Довольно странно, но она так и не стала моей! Мне до сих пор об этом кошмары снятся.
- Поразительно, как далеко ты хочешь зайти! Хотя, возможно, ты чему-то научился благодаря тому опыту. Могу ли я посоперничать с тобой? В том, что касается боли? Уверен, что могу. Не думаю, что когда-нибудь пытался прикинуться не тем, кто я есть, но я смотрел на себя как на нечто великое. В своих мечтах я мог зайти очень далеко: в своих талантах, в том, к чему у меня были способности. Но это было гораздо раньше, когда мне было девять или десять.

- Видел цитату, где ты говоришь, что работаешь только для того, чтобы позволить себе быть в стороне от остального мира. Это правда?
- Нет, это не правда.

- Но у тебя в самом деле вид этакого одиночки. Ты бы предпочел быть в стороне от мира?
- Правда, у меня такой вид? Ха-ха. Мда, но это зависит от того, чего этот мир хочет. Если есть искренняя заинтересованность в чем-то настоящем, тогда я тут как тут. Но приблизиться ко мне люди могут только через мою музыку - только так ты можешь пережить что-то, что переживаю я.

- Ты знаменит еще и тем, что не слушаешь музыку других людей, верно?
- Я не слушаю музыку и точка! Даже свою!

- Однако ты понимаешь, почему другие слушают музыку?
- Конечно, но для себя я выбрал этого не делать. Мне не хочется грузиться чем-то, что исходит из телевизора. Все мои чувства нужны мне нетронутыми и доступными. Я работаю с музыкой, потому что она может быть завораживающей и интересной. Это дело духовное, и мне нужно, чтобы для меня это так и было. Если я все время буду слушать музыку, я могу растерять это.

- Ты суровый критик?
- Наверное. Но, в то же время, мои уши и разум открыты для всего настоящего. Поэтому-то я и телевизор тоже много не смотрю. И уж точно не слушаю радио, по той же причине. Все это шум, много шума из ничего. И требует слишком много внимания, а взамен почти ничего не дает.

- Тебе сложно угодить с песней? Насколько ты суров со своими коллегами по группе?
- Не слишком суров, но они сами довольно строги к себе. Я действительно иногда отказываюсь что-то петь - такое случается - но только потому что я не чувствую, что я тот самый исполнитель, кто должен петь эти песни. Если песни ничего мне не дают, тогда я не знаю, что с ними делать. Когда я откликаюсь на песню, это потому что она проникает мне под кожу и что-то значит для меня. Я просто понимаю интуитивно, и откликаюсь. Я вдруг осознаю, смогу ли дать песне крылья или нет.

- Для нового альбома ты написал две песни. Ты настаивал на этом?
- Нет. Я буду записывать сольный альбом - вот верная среда для моих творений. Так что попадают ли они в репертуар a-ha или нет - для меня действительно не важно. Меня правда это не волнует. Меня волнует вовлеченность в музыку, когда я чувствую, что использую свои способности соответствующим образом, но это может быть в любой области.

- Как ты думаешь, насколько хорош твой голос? Я думаю, некоторые могут с полными основаниями утверждать, что твой голос - лучший в определенном жанре из тех, что были когда-либо записаны. Это может быть верно. А может быть и неверно. Но вполне возможно...
- С этим можно поспорить... да. Это нормально, потому что это личное дело. Но определенные вещи воздействуют на большее число людей в схожей манере, чем другие. Существует определенный понятный всем язык и, если ты можешь петь так, что твое пение задевает за живое разных людей, тогда это и есть понятный всем язык. Такое действительно существует.

- Циничен ли ты в этом отношении? Когда пишешь песню, думаешь ли: "Мне особенно удаются высокие ноты. Пусть здесь их будет побольше"?
- На самом деле, я предпочитаю избегать высоких нот! Мы понимаем это, но высокие ноты ничем не лучше, чем любые другие.

- Они лучше.
- Нет. В самом деле, нет. Высокие ноты связаны с кое-чем другим - так что, если бы я пел только высоко, ты бы быстро устал это слушать! Суть в контрасте. Но этому есть оправдание.

- В декабре я был на твоем концерте на стадионе Уэмбли, просто удивительно, как много любви было между аудиторией и группой. Как ты думаешь, смог бы ты когда-нибудь это испортить?
- Мне бы пришлось разочаровать их на человеческом уровне. Но нет причины... я тот, кто я есть, и на этом уровне я не разочаровал бы их, довольно просто. Эти люди - и я один из них - верят, что я, скорее всего, такой и вот такой. Им кажется, что они представляют, какой я, что они знают меня. И в этом отношении они могут быть правы.

- Приходится ли тебе в связи с этим особенно заботиться о своем имидже?
- Ну, взять тот знаменитый инцидент с Beatles в Америке, когда Джон Леннон сказал, что Beatles популярнее Христа. Его комментарий не был далек от истины - это было честное заявление, если понимаешь, что он имел в виду. Неожиданно этот комментарий заставил людей увидеть его в совершенно другом свете и негативная реакция была колоссальной. Но он ничего не мог с этим поделать.

- Тебя беспокоит, что такое однажды может случиться и с тобой?
- Нет, меня это нисколько не беспокоит. Никогда не беспокоило. Я действительно круче, чем что-либо, чем я когда-нибудь занимался.

- Надо надеяться, мы все такие...
- Нет, я. Я знаю. Я сижу здесь и говорю это. А люди, читая это, подумают: "Эй? Пожалуйста! Где же хоть капля скромности?". Да полно ее, но я в самом деле круче. Мои способности намного превышают то, что вы когда-либо видели, и я это знаю. Но я также знаю, что человеческие способности, точка, настолько больше, чем мы думаем. Я верю, что так со всеми. Всем своим существом я это осознаю. Если я выделяюсь из "толпы", так это потому что я знаю свои способности. И я откликаюсь на это. Я принимаю это и использую. Это основное, что отличает меня от так называемых "простых смертных".

- Как же использовать эти возможности?
- Прежде всего, понимая, принимая их, позволяя событиям произойти. Это не активность, это пассивная позиция. Ты откидываешься в кресле и позволяешь событиям происходить и добираться до тебя. Ты знаешь настолько больше, чем предполагаешь, что знаешь. В этом я совершено уверен. В моем случае, я знал - нравится тебе это или нет - я знал совершенно точно, что стану звездой международного уровня, когда мне было 17 лет. И это случилось почти через 10 лет. И никогда не терял в этом уверенности, я знал, что так будет. И сам с собой это праздновал, ликовал. Это меня возбуждало, и я не мог дождаться, когда же это случится. И не сомневался.

- Но иногда по плану не получается, ведь так? Независимо от того, насколько ты уверен...
- Ну, есть определенные вещи, которые я знаю, но вопрос в том, откуда я их знаю? Почему они всегда без исключений происходят именно так, как я знаю? Как это делаешь? Ясновидящий? Заглядываешь в будущее? Тогда вопрос в том, что такое будущее? Начинаешь спрашивать у времени? А существует ли вообще такая вещь, как время? Согласно Эйнштейну, времени не существует. И тогда, если времени на самом деле нет, если время - это всего лишь наше восприятие, тогда все видение прошлого и будущего становится другим.

- Значит ты просто хочешь, чтобы нечто произошло?..
- Да, было такое, что я хотел, чтобы нечто случилось. И я проверял! Проверял, смогу ли в самом деле разрешить ситуацию, делая выбор. Не надеясь или желая, а просто откладывая это в голове. Это почти как программирование. "Желание" - не подходящее слово, это больше похоже на принятие решения о том, в какую сторону тебе двигаться. И видеть, как это раскручивается, одно за другим, было страшно. Правда.

- Ты действительно очень дисциплирован в том, что касается твоего стиля жизни, диеты, привычек?
- Да. Я стал строг в отношении определенных вещей. Я понял, что работает на меня, и как это использовать. Я стал лучше прислушиваться к самому себе. Просто регистрируешь все, что приходит к тебе - не просто не плывешь по течению, а рассматриваешь каждую отдельную секунду. Регистрируешь. Приятно быть пассажиром, но нужно быть собранным даже в расслабленном состоянии. И пишешь вот так. Написание - это не активный процесс, поскольку он полу-пассивный. Позволяешь всему идти своим чередом. Это не чудачество. Это очень даже дисциплина.

- Если нужно пребывать в таком состоянии, чтобы писать музыку, нужно ли такое состояние, чтобы ее слушать? И если люди не в этом состоянии, получаешь ли ты именно ту аудиторию, которой заслуживаешь?
- Я думаю, что всегда получаю публику, которой заслуживаю. Но не думаю, что люди всегда находят музыку, которой заслуживают они. Не думаю, что людям удается точно то, о чем я говорил. Но посылаешь сигналы через то, что делаешь - и люди, которым они предназначены, которые в том правильном состоянии, улавливают их. В целом мир не таков - очень многие действия основаны на страхе. Я думаю, это не лучший способ бытия.

- Значит, пусть a-ha лучше слушают меньше людей, но пусть они будут лучше? Правильные люди?
- Нет. Совсем не так. Нет людей лучше или хуже. Через то, что делаешь, можно получить доступ к любому. Но на некоторых людей это произведет впечатление, и они получат от этого пользу - эмоциональную или психологическую. Или они могут использовать это, чтобы завоевать девушку! Все только для того, чтобы стать живым для самого себя.

Перевела Лил.